Сделано в России

Сфера топонимики, то есть названий географических и других объектов, в целом нуждается в особом внимании. Сегодня мы сталкиваемся с ситуацией, когда русские названия, которые давали ещё в прошлые века и десятилетия наши исследователи и путешественники, постепенно вытесняются с карты мира. Подчеркну, тем самым стирается и память о вкладе России в изучение планеты и в развитие науки. Особенно это заметно в Антарктиде, где имена, данные первооткрывателями континента Лазаревым и Беллинсгаузеном, почти вышли из оборота.

Сегодня лишь единицы знают, что изначальное, историческое название острова Смит – это Бородино, что Сноу – это Малый Ярославец, а Ливингстон – на самом деле Смоленск и так далее и тому подобное. А ведь в 2020 году мы будем праздновать юбилей открытия Антарктиды. Это было сделано именно русскими мореплавателями. Но примеры замещения названий – не только в далёкой Антарктиде, есть примеры и тут поближе, не буду сейчас на этом останавливаться.

Если подсчитать объём получаемых знаний, то бакалавр из российского технического ВУЗа имеет лучшую подготовку, чем западный доктор наук. Русские специалисты стоят на одном уровне с западными профессорами.

Русский человек, который хочет работать за границей в технической области, должен понимать свой уровень знаний, который ему дала советская и русская высшая школа.

Андрей Помялов (pomyalov@mail.ru) - автор книг "Сколько стоит "русский" специалист…?” и “Russian Engineering Schools on the American Scale»

Наш министр связи и массовых коммуникаций считает, что Россия не должна претендовать на монопольное место транснациональных компаний в сфере информационных технологий даже на своём собственном внутреннем рынке:

Возможной точкой прорыва для российской ИТ-отрасли и многих сопутствующих технологий будут рынки стран БРИКС, которые представляют почти половину населения планеты. Все страны БРИКС разделяют озабоченность по поводу сложившейся монополии одной страны мира и нескольких компаний на ключевые технологии в сфере обработки информации.

Не надо никаких российских операционных систем, про которые так любят спрашивать журналисты. Нам нужны глобальные проекты, нам нужна интеграция, по крайней мере с нашими коллегами по блоку БРИКС. И вижу своей миссией в министерстве создать именно такие условия и реализовать именно такие проекты глобальной интеграции, диверсификации рынка и прорыва России на эти глобальные рынки.

У нас сейчас примерно 350-400 тыс. программистов. Убежден, что мы будем гораздо более конкурентоспособной страной, если программистов в широком смысле слова будет 1 млн, вот тогда у нас естественным образом произойдет структурная реформа.